Тень за твоей спиной - Инна Разина

– Да кто он такой-то? Вроде не депутат, а бизнесмен. А в телевизоре часто мелькает вместе с разными шишками!

– Да кто ж его знает? Одно понятно – денег куры не клюют, и с властью дружит. Его, поди, и допрашивать не будут.

– А я в газете читала, что Колесникова в той машине не было. Вроде, его в это время в другом месте видели.

– Вот сволочь! Алиби себе уже состряпал.

– И ведь ни копейки помощи не предложил! Господи, как они теперь жить-то будут: стар да млад? На что?

Пока соседки судачили, а бабушка плакала, мы с сестрой были предоставлены сами себе. Алка умудрилась простудиться и сильно кашляла. Когда представители органов опеки в очередной раз заглянули к нам домой, у сестры уже была высокая температура. Вызванная немедленно скорая забрала её в больницу с подозрением на воспаление лёгких.

Следующим утром я присела рядом с бабушкой и взяла её за руку.

– Бабулечка, давай съездим к Алке в больницу, отвезём передачу? Я сейчас схожу в магазин, куплю что-нибудь, а ты собирайся, ладно?

Бабушка вытерла мокрые глаза, ласково погладила меня по голове и кивнула. Когда я уже уходила, к нам опять заглянула соседка с тарелкой пирожков.

Я долго бродила по торговому залу, пытаясь понять, что может пригодиться сестре. Взяла её любимые конфеты, бутылку воды, сок и печенье. Когда вышла из лифта, увидела, что на площадке толпится много людей, а дверь нашей квартиры открыта нараспашку. Одна из соседок быстро подскочила ко мне, обхватила за плечи и отвела к себе. Усадила на диван и, пряча глаза, пробормотала:

– Не надо тебе домой, деточка. Побудь пока у меня.

Не задавая вопросов, я кивнула, легла и отвернулась лицом к стене.

У добродушной соседки я прожила неделю. Она же взяла меня с собой на кладбище – всю мою семью хоронили в один день. А на следующее утро приехали органы опеки и забрали меня в детский дом. Сестру я больше никогда не видела.

В понедельник утром я собиралась на работу, стараясь не думать, как буду смотреть шефу в глаза. Внезапно зазвонил мобильный, и на экране отразился номер Колесникова. С трудом поборов желание отключить телефон, я нажала кнопку.

– Привет! Жди меня через полчаса у подъезда.

– Артём Владимирович… – с возмущением начала я, но он меня перебил:

– Успокойся, я не на свидание тебя зову… пока, а работать. «Этно» объявилось, приглашают нас к себе обсудить детали.

– Неужели вы их дожали?

– Вот сегодня и увидим. Давай, не задерживайся.

Я быстро покончила с завтраком и стала одеваться, размышляя над услышанным. «Этно» – крупное и успешное издательство, заполучить контракт с ним – для нас большая удача. Колесников трудился над этой задачкой почти год, и вот, кажется, у него получилось. Я взглянула на часы – оставалось ещё десять минут. Открыла ноутбук и загрузила нужную информацию, чтобы освежить в памяти то, что может пригодиться в сегодняшних переговорах.

Долгая поездка с шефом в одной машине не доставила мне удовольствия. Я уже не чувствовала себя свободно, как раньше. Сидела в напряжённой позе, отодвинувшись ближе к двери, и старательно разглядывала пейзаж за окном. Колесников тоже молчал, то ли готовился к предстоящему разговору, то ли просто был не в настроении общаться. Но когда мы приехали на место, нам обоим удалось быстро переключиться в рабочий режим и следующие два часа ощущать себя слаженной командой.

Сидя рядом с шефом за большим круглым столом и слушая его речь, я испытывала гордость, что работаю вместе с таким человеком. Как ловко он обходил острые вопросы, с которыми могли возникнуть трудности, и как убедительно описывал преимущества сотрудничества с нами. Мгновенно решал в уме сложные задачи, и предлагал очень привлекательные для заказчика решения. Иногда я настолько заслушивалась его словами, что приходилось одергивать себя, чтобы следить за ходом обсуждения.

Уже оказавшись в машине и всё ещё находясь под впечатлением удачных переговоров, я с воодушевлением повернулась к Колесникову и дотронулась до его локтя:

– Вы это сделали! Контракт у нас в кармане.

Действительно, в моей сумке лежал подписанный двумя сторонами предварительный договор.

– Мы сделали, – поправил меня Артём Владимирович. – Все твои замечания и уточнения были по делу. Отличная работа, спасибо! Приедем в типографию, отнесёшь копии в бухгалтерию и юридический отдел, пусть всё проверят.

Я продолжала смотреть на шефа, довольно улыбаясь, а его взгляд вдруг изменился, улыбка погасла. Он протянул руку и коснулся пальцами моей щеки, нежно провёл по ней, спустился к шее. Я сразу напряглась и отвела голову.

– Не надо, пожалуйста!

– Почему? – тихо спросил он. – Тебе не нравится?

Я не стала отвечать, Колесников отвернулся и завёл мотор. Не глядя на меня, упрямо произнёс:

– Хорошо, я подожду.

– Чего? – не удержалась я и задала дурацкий вопрос.

– Там посмотрим. Мне кажется, у меня всё-таки есть шанс.

По дороге на работу мы остановились пообедать. На этот раз шеф выбрал не кафе, а пусть и демократичный, но всё же ресторан. Я не стала спорить, быстро сделала заказ и в его ожидании уткнулась в ноутбук.

– Чёрт, – тихий, но достаточно эмоциональный возглас шефа отвлёк меня от работы. Я с удивлением подняла голову – он хмуро смотрел за мою спину. Только я собиралась повернуться, чтобы разглядеть предмет его досады, как рядом с нашим столиком остановился мужчина.

– Здорово! Какая встреча. Можно присесть?

Колесников не ответил на приветствие, только молча кивнул на свободный стул. Мужчина уселся и, широко улыбаясь, уставился на Артёма Владимировича. Я озадаченно рассматривала его: крепкий брюнет, за тридцать, вполне симпатичное лицо. Тот в свою очередь перевёл взгляд на меня, улыбнулся ещё шире, хотя мне казалось, что дальше уже некуда, и обратился к шефу:

– Девушке меня представишь?

Колесников поморщился, но выполнил просьбу:

– Александра, мой помощник. А это Трунов, Михаил Иванович.

– Ну, не так официально. Просто Михаил, – поправил наш гость, глядя на меня так, будто делал большой подарок. И добавил, снова повернувшись к моему спутнику: – Повезло тебе!

– Я тоже так думаю, – сухо ответил шеф, всем своим видом демонстрируя неудовольствие. – Ты что-то хотел?

– Хотел, – Трунов убрал акулью улыбку и прищурился. – Хотел узнать, ты не передумал насчёт типографии?

– Нет!

– Ну смотри, моё щедрое предложение действительно ещё месяц.

Колесников не стал уточнять, что будет потом, и мужчины какое-то время просто молча сверлили друг друга глазами. Пользуясь тем, что на меня никто не обращает внимания, я вовсю разглядывала хорошо известного в нашем городке бизнесмена. И то, что видела, мне совсем не нравилось. Перед нами сидел хищник, не очень убедительно притворяющийся травоядным. Я с тревогой взглянула на шефа. Разве он не понимает, как опасен этот человек?

Если Колесников и понимал, что угроза вполне серьёзна, то никак этого не показывал. Трунову наконец надоело играть в гляделки, он поднялся, небрежно бросил: «Ладно, пока!» – и удалился. Мой спутник не прореагировал на его уход, сидел и не двигался, уставившись на сжатые кулаки. Я немного подождала, не выдержала и дотронулась до его ладони.

– Артём Владимирович! По-моему, это очень серьёзно. Мне кажется, он не успокоится.

Шеф наконец отмер, поднял голову, внимательно посмотрел мне в глаза и неожиданно улыбнулся. Взял мою руку и легко её сжал.

– Испугалась? Не переживай, я решу эту проблему.

Мы сидели, глядя друг на друга и держась за руки. А я вдруг поняла: мне совсем не хочется, чтобы эта минута заканчивалась!

Вспоминать детский дом я не могу до сих пор. Для меня, любимой и избалованной папиной и маминой дочки, он показался адом на земле. Я прожила в нём зиму, если этот ужас можно было назвать жизнью, и ранней весной сбежала.

Поскольку я тщательно готовилась, внимательно слушая и старательно запоминая любые подробности из рассказов «бывалых» ребят, переживших не один побег, на свободе мне удалось продержаться чуть больше полугода.

Видимо, судьба сжалилась надо мной – я не умерла с голоду, не погибла, не подверглась насилию и не попала в рабство. И даже смогла добраться до родного города и прожить там на вокзалах какое-то время. Но закончилось всё предсказуемо – меня вместе с несколькими такими же беспризорными мальчишками поймали и доставили в спецприёмник. Я назвала вымышленное имя и попала в другой детский дом, особо ничем не отличавшийся от первого.

Сначала я опять мечтала о побеге, но потом поняла – это не выход. Какое будущее ждёт меня? За время своих скитаний я вдоволь насмотрелась на потерявших человеческий облик и остатки здоровья бомжей. Нет, умереть на свалке я не хотела, но и оставаться в детском доме тоже. Единственным приемлемым выходом было – попасть в приёмную семью.